«Непереводимая игра слов: русский язык бывает невыносим»

Игра слов (или «каламбур», поскольку по данному вопросу лингвисты расходятся во мнениях, и многие авторы считают, что эти термины являются именно синонимами, а не что один — частный случай другого. Игру слов также называют «словесной остротой», «двойным смыслом» и т.д.) — особый прием в устной и/или письменной речи, направленный на достижение комического, юмористического эффекта, когда либо два рядом стоящих слова при произношении дают третье, либо одно из слов имеет омоним или имеет несколько значений, в чем и заключается комизм. Прочитав материалы по заданной теме, я попробую разобраться в проблеме непереводимой игры слов и выяснить, осложняет ли ее непосредственно русский язык, или с ней сталкиваются и иноязычные переводчики.

Игра слов — явление, существующее во всех европейских языках. Особенно частым оно предстает во французском языке, поскольку в нем существует множество одинаково звучащих слов различного значения. В английском языке мы чаще всего сталкиваемся с игрой слов в нейминге и заголовках современной прессы, где русскоговорящий человек не всегда способен ее уловить в силу недостаточного уровня английского языка или отсутствия определенного бэкграунда, ведь утонченный юмор с использованием игры слов относится к разряду интеллектуального и часто принимает иронично-философический характер. Вот, что пишет журналистка Сайли Браме в своей статье о каламбурах в устной речи: «для того, чтобы уловить игру слов в разговоре, необходимо иметь острый слух», ведь даже носитель языка далеко не всегда обладает необходимой степенью эрудированности для того, чтобы почувствовать игру слов.

Сегодня общепризнано, что многие каламбуры считаются непереводимыми. Известная переводчица Н. Галь в своей работе писала, что, называя игру слов непереводимой, переводчик тем самым подписывается «в собственном бессилии». В таком случае ему зачастую приходится выбирать между двух зол: жертвовать либо формой, либо содержанием игры слов, потому что подобрать прямой эквивалент может быть невероятно трудно или даже невозможно. А.С. Идиатуллина и О.Д. Кузьмина в своей статье подчеркивают, что «переводчик обязан сохранить игру слов, прибегая к любым приемам и способам, вплоть до сочинения собственного каламбура. Переводчик должен решить, что важнее в том или ином случае — передать содержание, отказавшись от игры слов или сохранить каламбур, заменив образ, отклонившись от точного значения исходного текста».

Мне остается лишь согласиться с авторами статей в том, что переводить игру слов с какого бы то ни было языка — задача совсем не из легких, и это тот самый момент, когда переводчик сталкивается с дилеммой, решая, что в данном случае важнее: информативность или форма каламбура. Дело в том, что конкретно русские каламбуры тесно сопряжены с родными для нас реалиями, что усложняет и без того непростую задачу. Также я не могу не отметить тот факт, что перевод в данном случае исключает буквальность, ведь замысел автора, если он основывался на своих культурных реалиях, может потеряться для носителя другой культуры, а переводчик должен суметь сохранить игру слов даже, если ее придется чуть «перекроить».

Подводя итог, можно сказать, что на плечах переводчика лежит тяжкое бремя выбора того, как поступить, и с этой проблемой сталкиваются специалисты не только русского языка, но и иноязычные специалисты.